XI, 1.

Учитель сказал: «Те, кто сначала изучали Правила и музыку, а потом становились чиновниками, — обычные люди, не имевшие рангов и жалований. Те, кто сначала становились чиновниками, а лишь потом изучали Правила и музыку, — дети цинов и дафу. Если бы мне понадобились способные, то я выбрал бы из тех, кто начал с изучения»^[1].

XI, 2.

Учитель сказал: «Из сопровождавших меня в Чэнь и Цай никто уже не входит в [мои] ворота».

XI, 3.

Среди учеников самыми способными в осуществлении добродетели были Янь Юань, Минь Цзыцянь, Жань Боню, Чжун Гун; в умении вести диалог — Цзай Во, Цзы Гун; в государственных делах — Жань Ю, Цзи Лу; в вопросах вэнь-культуры — Цзы Ю и Цзы Ся.

XI, 4.

Учитель сказал: «Хуэй мне не помощник, он доволен всеми моими суждениями».

XI, 5.

Учитель сказал: «Минь Цзыцянь воистину почитает родителей! Другие люди отзываются о нем так же, как его родители и братья».

XI, 6.

Нань Жун постоянно повторял стих «Белая яшма». Учитель отдал ему в жены дочь старшего брата.

XI, 7.

Цзи Канцзы спросил: «Кто из ваших учеников больше всех любил учиться?» Учитель ответил: «Янь Хуэй больше всех любил учиться. К несчастью, жизнь его была коротка, он скончался. Ныне таких уж нет».

XI, 8.

Когда Янь Юань умер, [его отец] Янь Лу просил у Учителя повозку, чтобы, продав ее, приобрести саркофаг [для гроба]. Учитель сказал: «Каждый заботится о своем сыне, талантлив он или нет. Когда мой сын умер, его похоронили в гробу без саркофага. Я не могу из-за того, что нужен саркофаг, ходить пешком, ибо я — дафу и мне не подобает ходить пешком».

XI, 9.

Янь Юань умер. Учитель воскликнул: «О! Небо хочет моей погибели! Небо хочет моей погибели!»

XI, 10.

Когда Янь Юань умер, Учитель безутешно оплакивал его. Сопровождавшие его сказали: «Учитель горюет так безутешно!» Он сказал: «Безутешно? Об этом человеке так безутешно горюю, и больше ни о ком!»

XI, 11.

Когда Янь Юань умер, ученики хотели устроить пышные похороны. Учитель сказал: «Нельзя». Но ученики все же пышно похоронили его. Учитель сказал: «Хуэй! Ты относился ко мне как к отцу, а я не смог отнестись к тебе как к сыну. Это не я, а ученики так [поступили]!»^[2]

XI, 12.

Цзи Лу спросил о служении духам. Учитель ответил: «Мы не умеем’служить живым людям, как же можем служить умершим?» Цзи Лу опять спросил: «Хотел бы узнать, что такое смерть?» [Учитель] ответил: «Мы [еще] не разобрались в жизни, что же мы можем знать о смерти?»

XI, 13.

Когда ученики были рядом с Учителем, Минь Цзыцянь держался вежливо и скромно, у Цзы Лу был решительный и воинственный вид, а Жань Ю и Цзы Гун были обходительны и уступчивы. Учитель был доволен, но [в отношении Цзы Лу он] сказал: «А вот такие, как Ю, своей смертью не умирают»^[3].

XI, 14.

Жители Лу решили перестроить сокровищницу Чанфу. Минь Цзыцянь спросил: «А что, если все оставить по-старому? Зачем надо перестраивать?» Учитель сказал о нем: «Этот человек не разговорчив, но если говорит, всегда попадает в точку».

XI, 15.

Учитель сказал: «Почему Ю исполняет [эту песню] на сэ-гуслях у моих дверей?»^[4] Ученики после этих слов стали непочтительны к Цзы Лу. Учитель сказал: «Ю в учебе достиг немалого, но он еще не постиг всей премудрости»^[5].

XI, 16.

Цзы Гун спросил: «Кто лучше — Ши или Шан?» Учитель ответил: «Ши переходит [середину], а Шан не доходит». Цзы Гун спросил: «Значит, Ши лучше?» Учитель ответил: «Переходить так же плохо, как и не доходить».

XI, 17.

Цзиши хотел стать богаче Чжоу-гуна, и Цю помог ему в приумножении богатства, собирая [неправедные] налоги. Учитель сказал: «[Жань Цю] не мой ученик. Вы можете, развернув флаги, с барабанным боем напасть на него»^[6].

XI, 18.

[Учитель сказал]: «Чай глуповат, Шэнь туповат, Ши лицемерен, а Ю грубоват».

XI, 19.

Учитель сказал: «[Янь] Хуэй преуспел в учебе, но часто страдает от нужды. Цы, отказавшийся принять Небесное повеление, занялся торговлей, приумножает богатство, и [торговые] его расчеты часто бывают верны».

XI, 20.

Цзы Чжан спросил, что представляет собой Дао-Путь доброго человека. Учитель ответил: «Он не следует проторенной тропой, но ему трудно достичь знаний высшей степени»^[7].

XI, 21.

Учитель спросил: «Как можно считать благородным мужем того, кто превозносит [чужие] суждения? А может, он только притворяется?»

XI, 22.

Цзы Лу спросил: «Когда услышу о деле, которое надо исполнить, следует ли мне немедленно исполнять?» Учитель ответил: «У тебя живы отец и старшие братья, как же можно тебе немедленно исполнять то, что услышишь?»

Жань Ю спросил: «Когда услышу о деле, которое надо исполнить, следует ли мне немедленно исполнять?» Учитель ответил: «Как услышишь, тут же исполняй».

Тогда Гунси Хуа спросил: «Когда Ю задал вопрос, вы ему сказали, что еще живы отец и старшие братья. Когда же Цю задал вопрос, вы ему сказали, чтобы он исполнял, как только услышит. Я в недоумении и прошу разъяснений». Учитель ответил: «Цю трусоват, поэтому я его подбадриваю, а у Ю храбрости на двоих, поэтому я его сдерживаю».

XI, 23.

Когда Учителю угрожали в Куане, Янь Юань отстал [от него]. Учитель сказал [позже]: «Я считал тебя умершим». — «Пока Учитель жив, как Хуэй может умереть?» — услышал он в ответ.

XI, 24.

Цзи Цзыжань спросил: «Можно ли назвать Чжун Ю и Жань Цю великими сановниками?» Учитель ответил: «Я думал, вы спросите меня о других людях, но вы спросили меня о Ю и Цю. Те, кого именуют великими сановниками, служат государю, следуя Дао-Пути, а если не могут, то покидают службу. Нынешних же Ю и Цю можно назвать обычными сановниками».

Спросил далее: «Значит, они во всем будут повиноваться?» Учитель ответил: «Если им прикажут убить отца или правителя, то и они не подчинятся».

XI, 25.

Цзы Лу собирался послать Цзы Гао управляющим уезда Би. Учитель сказал: «Это все равно что погубить чужого сына». Цзы Лу возразил: «Там есть народ, есть алтари духов земли и злаков. Разве учеба заключается только в чтении книг?» Учитель сказал: «Вот почему я презираю бойких на язык»^[8].

XI, 26.

Цзы Лу, Цзэн Си, Жань Ю и Гунси Хуа сидели подле Учителя. Он им сказал: «Не смотрите, что я старше вас. Вот вы все сетуете: „Никто нас не знает», — а если бы вас узнали, с чего бы вы начали свои деяния?»

Первым бросился отвечать Цзы Лу: «[Я бы хотел] получить царство, [способное выставить] тысячу боевых колесниц, зажатое со всех сторон большими государствами, которое постоянно подвергается нападениям вражеских армий извне, а внутри, [в самом царстве, люди] страдают от голода. Я за три года добился бы, чтобы [народ] проникся мужеством и осознал, что такое долг». Учитель в ответ лишь усмехнулся.

«Цю! А ты с чего бы начал?» — «[Я бы хотел] получить землю в 60-70 ли, а то и в 50-60 ли. Я бы за три года привел народ к достатку. Что же до ритуала и музыки, то стал бы ждать, когда появится благородный муж».

«Ну а ты, Чи, с чего бы начал?» — спросил Учитель. «Нельзя сказать, чтобы я отличался большим умением. Поэтому хочу еще поучиться, дабы во время церемоний в храме предков и на приемах чужих правителей, облачившись в ритуальные одежды, быть младшим помощником».

«Ну а ты, Дянь, с чего начнешь?» — спросил Учитель. Когда замолкли звуки сэ-гуслей, на которых он играл, Цзэн Си поднялся и ответил: «Моя мечта отлична от всех высказанных». — «А что в этом плохого, ведь каждый высказывает свою мечту», — ответил Учитель. «В конце весны, в третьем месяце, когда все уже носят легкие одежды, в компании пяти-шести юношей и шести-семи отроков [я бы хотел] искупаться в водах реки И, испытать силу ветра у алтаря дождя и, распевая песни, возвратиться». Учитель глубоко вздохнул и произнес: «Я хочу быть вместе с Дянем!»

Трое учеников удалились. Цзэн Си был последним. Он спросил: «Как вам понравились их речи?» Учитель ответил: «Каждый из них лишь поделился своей мечтой». — «Почему же вы усмехнулись, когда говорил Ю?» — «Государством управляют с помощью ритуала, в его же речи не было уступчивости. Поэтому я и усмехнулся», — ответил Учитель. «А разве Цю говорил не об управлении государством?» — «Где это ты видел, чтобы территория в 60-70 или 50-60 ли не была государством?» — ответил Учитель. «Но разве и Чи говорил не об управлении государством?» — «Храм предков и приемы при дворе — разве это не государственные дела? Если бы Чи стал младшим помощником, то кто бы стал старшим помощником?»

Примечания

1. Согласно существовавшей в период Чуньцю традиции, которую позднее нарушили легисты, высшие должности и ранги передавались по наследству, и для занятия официальных постов детям аристократов— цинов и дафу— не обязательно было овладевать профессиональными знаниями. Иное дело простолюдины (в тексте е жэнь — «дикари») — им для получения должности необходимы были знания Правил и музыки, на которых строилось все управление. Такие люди и нужны были Конфуцию в ученики.
2. Янь Юань происходил из бедной семьи, поэтому пышные похороны не соответствовали его социальному положению. Конфуций сожалел, что ученики нарушили установившийся ритуал.
3. Пророчество Конфуция сбылось: Цзы Лу погиб во время междоусобицы в царстве Вэй.
4. Сэ — музыкальный инструмент, напоминающий гусли. Согласно комментарию Чжу Си, Цзы Лу исполнял песню воинственных жителей севера, совершавших набеги на китайские царства, и вызвал тем самым недовольство Учителя.
5. Заключительная фраза Конфуция в буквальном переводе звучит так: «Ю поднялся в зал, но не вошел еще во внутренние покои». В древности различали три этапа получения знаний: первый, начальный, — «войти в ворота»; второй, когда ученик уже достиг определенного уровня, «подняться в зал», и третий, свидетельствующий об овладении своей профессией в совершенстве, — «войти во внутренние покои».
6. Цзиши решил повысить поземельный налог в своих владениях, поручив это неблагодарное дело Жань Цю — ученику Конфуция, находившемуся у него на службе. Жань Цю обратился за советом к Учителю. Конфуций был против повышения налога, полагая, что это приведет к ухудшению жизни общинников. Однако желание угодить хозяину превысило чувство уважения к Учителю. Жань Цю стал помогать Цзиши. И тогда Конфуций не только отрекся от него, но и призвал других учеников напасть на предавшего его дело Цю.
7. «Достичь знаний высшей степени» — доел, «войти во внутренние покои». Ср. суждение XI, 15 и комментарий к нему.
8. Цзы Лу в то время занимал высокую должность в патронимии Цзи. По его мнению, если в уезде есть «алтари духов земли и злаков», то это гарантирует успешное управление. Конфуций считал, что Цзы Гао, еще не прошедшего полный курс обучения, рано посылать управляющим.