VII, 1.
Учитель сказал: «Я передаю, но не творю, я верю в древность и люблю ее. Осмелюсь в этом сравнить себя с Лао Пэном».
VII, 2.
Учитель сказал: «[Много не говорить], а лишь запоминать и хранить в сердце; усиленно учиться, не зная пресыщения; наставлять других, не ведая усталости, — что из этого я претворяю?»
VII, 3.
Учитель сказал: «Когда добродетель не совершенствуют, в учение глубоко не вникают, а зная принципы долга, не могут им следовать и не могут исправить недостатки — все это повергает меня в скорбь».
VII, 4.
Когда Учителя не одолевали дела, он был спокойным, радостным и безмятежным.
VII, 5.
Учитель сказал: «О, как я опустился! Уже давно не вижу во сне Чжоу-гуна».
VII, 6.
Учитель сказал: «Направляй всю свою волю на достижение Дао-Пути, будь добродетелен, опирайся на человеколюбие, упражняйся в искусствах[1]».
VII, 7.
Учитель сказал: «Даже если мне принесут лишь связку сушеного мяса, я никогда не откажу в обучении».
VII, 8.
Учитель сказал: «Я не направляю на правильный путь того, кто не стремится к знанию. Я не обучаю того, кто не испытывает затруднений в выражении своих мыслей. Я не повторяю тому, кто не способен по одному углу определить три остальных[2] ».
VII, 9.
Если Учитель оказывался рядом с человеком в трауре, он никогда не наедался досыта.
VII, 10.
В тот день, когда Учитель оплакивал кого-либо, он не пел.
VII, 11.
Учитель сказал Янь Юаню: «Когда [нас] привлекают, действуем; когда [нас] отвергают, удаляемся. Только мы с тобой можем так поступать». Цзы Лу спросил: «А если бы вам доверили командовать армией, кого взяли бы с собой?» Учитель ответил: «Не того, кто [готов] с голыми руками напасть на тигра или вплавь переправляться через реку и [в результате] безрассудно погибнуть, а того, кто, начиная дело с осторожностью, не только любит продумывать планы[3], но также умеет добиваться успеха».
VII, 12.
Учитель сказал: «Если бы богатства можно было домогаться, то я согласился бы стать стражем у ворот рынка. Поскольку домогаться невозможно, я займусь тем, что мне нравится».
VII, 13.
Учитель [одинаково] с большим вниманием относился к приготовлениям к ритуалу жертвоприношений, войне и болезням.
VII, 14.
Учитель, находясь в Ци, услышал мелодию «Шао». После этого три месяца он не чувствовал вкуса мяса. Он сказал: «Никогда не представлял себе, что музыка может вызвать такое воодушевление».
VII, 15.
Жань Ю спросил: «Учитель поддерживает вэйского правителя [Чу-гуна]?» Цзы Гун ответил: «Будет лучше, если я спрошу у него». Войдя в дом [к Учителю], Цзы Гун спросил: «Кто такие были Бо И и Шу Ци?» Учитель ответил: «То были самые добродетельные люди древности». Цзы Гун вновь спросил: «А не сожалели ли они?» [Учитель] ответил: «Они искали человеколюбие и обрели человеколюбие.
Как они могли сожалеть?» Выйдя [от Учителя], Цзы Гун сказал: «Учитель не поддерживает [Чу-гуна]»[4].
VII, 16.
Учитель сказал: «Есть грубую пищу, пить воду, спать головой на согнутом локте — во всем этом тоже есть радость. По мне, богатство и знатность, полученные нечестно, как мимолетные облака».
VII, 17.
Учитель сказал: «Если бы мне прибавили несколько лет жизни, то я имел бы возможность в пятьдесят лет изучать „Книгу перемен» и, возможно, избежал бы больших ошибок».
VII, 18.
Учитель обращался к общенародному языку, когда рассказывал о «[Книге] стихов» и «[Книге] истории», и исполнял обряды всегда на общенародном языке.
VII, 19.
Шэ-гун спросил Цзы Лу, что за человек Кун-цзы. Цзы Лу не ответил. Учитель сказал Цзы Лу: «Почему ты не сказал так: он из тех, кто, преисполнившись решимости, не помнит о еде, в радости забывает о печали и не думает о грядущей старости? Сказал бы это, и довольно».
VII, 20.
Учитель сказал: «Я обладаю знаниями не от рождения. Я приобрел их лишь благодаря любви к древности и настойчивости [в учебе]».
VII, 21.
Учитель не говорил о чудесах, физической силе, смуте и духах[5].
VII, 22.
Учитель сказал: «Когда [нас] трое в пути, то каждый из двоих [спутников] может стать моим наставником. Я выбираю хорошее и следую ему, плохое же служит предостережением и помогает исправиться».
VII, 23.
Учитель сказал: «Небо породило добродетель во мне, что мне может сделать Хуань Туй?»[6]
VII, 24.
Учитель сказал: «Вы, ученики, полагаете, что я что-то скрываю от вас? Я ничего не скрываю от вас. Я ничего не делаю без вас. Таков я».
VII, 25.
Учитель обучал четырем наукам: вэнь-культуре, [справедливости] в поступках, преданности и искренности.
VII, 26.
Учитель сказал: «Совершенномудрого человека мне не удалось встретить. Встретился бы благородный муж, и этого было бы достаточно».
Учитель сказал: «Доброго человека мне не удалось встретить. Встретился бы человек, обладающий постоянством, и этого было бы достаточно. Трудно обладать постоянством тому, кто, не имея чего-либо, делает вид, что имеет; кто пуст, но притворяется, что полон; кто нищий, но выдает себя за богатого».
VII, 27.
Учитель всегда ловил рыбу удочкой и не ловил сетью; стрелял птицу летящую и не стрелял птицу сидящую.
VII, 28.
Учитель сказал: «По-видимому, есть люди, которые, не зная ничего, творят наобум. Я не таков. Слушаю многое, выбираю из него доброе и следую ему. Наблюдаю многое и запоминаю. Такие знания вторичны[7]».
VII, 29.
С [жителями] Хусяна очень трудно было говорить [о морали], и когда один тамошний отрок захотел встретиться [с Учителем], ученики отнеслись к этому с предубеждением. Учитель сказал: «Я одобряю, что он очистился, и не одобряю то, что с ним было раньше. Зачем же сейчас так относиться к нему? Если человек сам очистился и пришел, мы обязаны приветствовать это, и не следует напоминать о прошлом».
VII, 30.
Учитель сказал: «Разве человеколюбие далеко от нас? Стоит устремиться к человеколюбию — и человеколюбие приходит».
VII, 31.
Сыбай из Чэнь[8] спросил, разбирается ли луский Чжао-гун в Правилах. Кун-цзы сказал: «Разбирается в Правилах». Когда Кун-цзы удалился, [сыбай из Чэнь], приветствуя входящего Ума Ци, сказал: «Я слышал, что благородный муж не [привержен традициям] дана, но, оказывается, благородный муж [привержен традициям] дана\ Правитель [Чжао-гун] взял в жены девицу из царства У, которая носит ту же фамилию [Цзи], а назвал ее У Мэнцзы. Если он разбирается в Правилах, то кто не разбирается в них?»[9] Ума Ци сообщил об этом Учителю, и он сказал: «Как я счастлив! Если я совершу ошибку, люди непременно укажут на нее».
VII, 32.
Когда Учитель оказывался с теми, кто пел, то если пели хорошо, он просил начать сначала, а затем присоединялся и сам.
VII, 33.
Учитель сказал: «В учености я подобен другим людям. Что же касается достоинств благородного мужа, то я еще не всеми обладаю».
VII, 34.
Учитель сказал: «Что касается совершенной мудрости и человеколюбия, то разве смею я обладать ими? Однако учусь и тружусь, не зная пресыщения, обучаю, не ведая усталости, — только это и можно сказать обо мне». Гунси Хуа сказал: «Как раз этому мы и не можем научиться».
VII, 35.
Учитель тяжело заболел. Цзы Лу просил его обратиться с молитвой [к духам природы]. Учитель спросил: «А поступают ли так?» Цзы Лу ответил: «Поступают. В „Молитвеннике» сказано: „Молись духам Неба и Земли»». Учитель ответил: «А я уже давно молюсь».
VII, 36
Учитель сказал: «Расточительность ведет к неподчинению, а бережливость — к скаредности. Лучше скаредность, чем неподчинение».
VII, 37.
Учитель сказал: «Благородный муж безмятежен и спокоен, маленький человек постоянно встревожен и обеспокоен».
VII, 38.
Учитель был мягок, но строг; внушителен, но не зол; почтителен, но сдержан.
Примечания
- Имеются в виду «шесть искусств». См. примеч. 5 на с. 158.
- «По одному углу определить три остальных» — т.е. определить стороны света.
- Весьма показательно, что слова «любит продумывать планы» некоторые комментаторы трактуют как «умеет строить стратагемы».
- Речь идет о вэйском правителе Чу-гуне по имени Чжэ, который вел войну со своим отцом — законным наследником престола, сосланным дедом Чу-гуна в другое царство. Не осмеливаясь напрямую спросить Учителя о его отношении к Чу-гуну, Цзы Гун напомнил Конфуцию историю двух братьев, Бо И и Шу Ци, добровольно отказавшихся от престолонаследия в своем царстве. Оценка Учителем их поступка и была ответом на вопрос Цзы Гуна.
- Имеется в виду, что Учитель не часто говорил об этих четырех явлениях.
- Хуань Туй — военачальник царства Сун, вознамерившийся погубить Учителя.
- Первичные знания, по Конфуцию, знания от рождения. Ср. суждение XVI, 9.
- Сыбай — название должности высокопоставленного чиновника царства Чэнь.
- Согласно «Чжоу ли» («Правила [династии] Чжоу»), брак между однофамильцами считался аморальным и подлежал запрету, если знатная особа выходила замуж, то к ее собственной фамилии добавлялось название места, откуда она родом. Чжао-гун вместо того, чтобы именовать свою жену У Цзи, т.е. Цзи из царства У, дал ей имя Мэнцзы, в итоге ее назвали У Мэнцзы. Все это было нарушением Правил. Термином дан в «Лунь юе» обозначается одна из форм общины, в данном случае — патронимии. Сановник царства Чэнь, возглавлявший, по мнению некоторых комментаторов, правовое ведомство, обвиняет Конфуция в незнании ритуала.