XIX, 1.

Цзы Чжан сказал: «Того, кто при виде опасности готов жертвовать собой, при виде барыша помнит о долге, во время жертвоприношения думает о почтительности, а на похоронах глубоко скорбит, можно считать ши-книжником».

XIX, 2.

Цзы Чжан сказал: «Когда приверженные добродетели не распространяют ее, когда приверженные Дао-Пути не искренни, то какая разница — в этом мире они или нет?»

XIX, 3.

Ученики Цзы Ся спросили Цзы Чжана о том, как приобретать друзей. Цзы Чжан спросил: «А что сказал об этом Цзы Ся?» И услышал в ответ: «Цзы Ся говорит: „Дружите с теми, кто вам подходит,отвергайте тех, кто вам не подходит»».

Цзы Чжан удивился: «А я слышал другое: благородный муж уважает достойных и терпим ко всем остальным, хвалит умелых и снисходителен к неумелым. Будь у меня [много] достоинств, разве был бы я нетерпим к другим? А не будь у меня никаких достоинств, другие бы [сами] отвергли меня. Разве могу я сам отвергать других?»

XIX, 4.

Цзы Ся сказал: «Даже в малом Дао-Пути есть достоинства, но к далекой цели [по нему не дойти — можно] увязнуть. Поэтому благородный муж не обращается к нему»^[2].

XIX, 5.

Цзы Ся сказал: «О том, кто ежедневно узнает то, что он еще не знает, и ежемесячно восстанавливает то, что уже достиг, можно сказать — любит учиться».

XIX, 6.

Цзы Ся сказал: «Углублять знания, закалять волю, пытливо расспрашивать, всесторонне обдумывать — все это основа человеколюбия».

XIX, 7.

Цзы Ся сказал: «Ремесленники совершенствуют свое мастерство там, где работают; благородный же муж постигает свой Дао-Путь через учебу».

XIX, 8.

Цзы Ся отметил: «Маленький человек непременно найдет оправдание своим ошибкам».

XIX, 9.

Цзы Ся сказал: «Благородный муж по-разному предстает в трех случаях: издали он величествен, вблизи — обходителен, в речах — строг».

XIX, 10.

Цзы Ся сказал: «Благородный муж [во главе государства] должен добиться доверия народа и только после этого может понуждать его [к труду]. [Понуждать,] не добившись доверия [народа], — значит прослыть тираном. Благородный муж [на службе у правителя] должен добиться его доверия и только после этого может увещевать. [Увещевать], не добившись доверия [правителя], — значит прослыть клеветником».

XIX, 11.

Цзы Ся сказал: «Если человек в великой добродетели не выходит за рамки дозволенного, то в малой добродетели он может быть не столь щепетилен»^[3].

XIX, 12.

Цзы Ю заметил: «Ученики Цзы Ся могут подмести пол, встретить гостей, подойти и отойти. Так и можно [было бы оставить], но это [обучение] по верхам, а где же [обучение] по корню?» Цзы Ся, услышав это, сказал: «Эх! Янь Ю ошибается! Благородный муж, обучая Дао-Пути, разве не знает, что выдвигать на первое место, а что оставлять на потом? Это можно сравнить с [умением] различать виды трав и деревьев. Разве Дао-Путь благородного мужа может ввести в заблуждение? Лишь совершенномудрые способны знать, где начало, а где конец!»

XIX, 13.

Цзы Ся сказал: «Если после службы остаются еще силы, то отдай их учебе. А если после учебы остаются еще силы, то отдай их службе».

XIX, 14.

Цзы Ю отметил: «В трауре проявляют глубочайшую скорбь, и только».

XIX, 15.

Цзы Ю сказал: «Мой друг Чжан способен достигать трудновыполнимое, но не способен еще достичь [истинного] человеколюбия».

XIX, 16.

Цзэн-цзы воскликнул: «Сколь величествен Чжан! Но находясь рядом с ним, трудно достичь [истинного] человеколюбия».

XIX, 17.

Цзэн-цзы сказал: «Я слышал от Учителя, что люди, которые не смогли в свое время непосредственно проявить все свои чувства, проявляют их полностью во время траура по родителям».

XIX, 18.

Цзэн-цзы заметил: «Я слышал от Учителя, что можно сравниться с Мэн Чжуанцзы в проявлении сыновней почтительности, но в том, как он поступил — не заменил ни одного слуги [после смерти] отца и сохранил его порядки, — трудно найти ему равных».

XIX, 19.

Мэнсунь-ши назначил Ян Фу судьей. Ян Фу обратился за наставлением к Цзэн-цзы. Цзэн-цзы сказал: «Высшие утратили свой Дао-Путь, простой народ отшатнулся от них и совершает проступки. Когда будешь судить их, проявляй сочувствие и не возгордись собой».

XIX, 20.

Цзы Гун отметил: «Чжоу был не столь плох, как считают ныне. Благородный муж страшится более всего оказаться внизу потока. Как только он там окажется, то все грязное в Поднебесной польется на него»^[4].

XIX, 21.

Цзы Гун сказал: «Ошибки благородного мужа подобны затмению солнца и луны: когда он ошибается, все видят это; когда же он исправляется, все взирают на это с почтением».

XIX, 22.

Гунсунь Чао из царства Вэй спросил Цзы Гуна: «У кого учился Чжунни?» И услышал в ответ: «Дао-Путь Вэнь-вана и У-вана не погиб на земле, а растворился в людях. Достойные наследовали великое, а недостойные — малое. Не было никого, кто бы не имел в себе Дао-Путь Вэнь-вана и У-вана. Разве не у всех у них мог учиться наш Учитель? И нужен ли был ему для этого лишь один наставник?»

XIX, 23.

Как-то во дворце Шусунь Ушу сказал в беседе сановникам: «Цзы Гун превосходит Чжунни». Цзыфу Цзинбо передал это Цзы Гуну. Цзы Гун сказал: «Возьмем для сравнения стену, окружающую дом. Стена моего дома не выше плеча, и любой может узреть, что есть в доме внутри стоящего. Стена дома Учителя очень высокая, и если не войти в ворота, то и не увидишь красоту внутреннего храма предков и богатства внутренних покоев. Но лишь немногим суждено войти в эти ворота. Поэтому нет ничего удивительного в словах этого господина!»

XIX, 24.

Шусунь Ушу злословил в отношении Чжунни. Цзы Гун сказал: «Он зря старается! Невозможно оговорить Чжунни. Достоинства других людей подобны холмам и курганам, на них можно взобраться. Достоинства Чжунни подобны солнцу и луне, до них не подняться. Пожелай кто-либо усомниться в них, разве это повредит солнцу и луне? Он лишь проявит незнание своих возможностей».

XIX, 25.

Чэнь Цзыцинь спросил Цзы Гуна: «Не из почтения ли к Чжунни вы считаете, что он вас превосходит?» Цзы Гун ответил: «Нужно быть осторожнее в своих словах. За одно слово благородного мужа считают мудрым или глупцом. С Учителем никто не может сравниться, как невозможно по лестнице подняться на Небо. Если бы Учитель получил в управление государство или удел, то, как говорят, начни он ставить на ноги — все встали бы, начни вести по Дао- Пути — все пошли бы; умиротворил бы людей — и к нему пришли бы издалека; побудил бы [к труду] — и люди жили бы в согласии, достигнув единения через разномыслие. При жизни его бы прославляли, а после кончины оплакивали. Разве можно с ним сравниться?»

Примечания

1. Эта глава состоит из суждений учеников, записанных ими уже после кончины Учителя. По мнению большинства исследователей, многое здесь созвучно идеям Учи- теля, вплоть до текстуальных совпадений.
2. Под «малым Дао-Путем» имеются в виду учения других школ. Истинный же Дао-Путь — это «Путь человеколюбия».
3. Под «великой добродетелью» имеются в виду сыновняя почтительность и братская любовь. Под «малой добродетелью» подразумевается, согласно Хуан Цичуну, «умение вести себя с достоинством и обладать почтительными манерами» (Chichung Huang. The Analects of Confucius. A Literal Translation with an Introduction and Notes. N.Y., 1997, с 180).
4. Чжоу Синь — последний император династии Инь, вошедший в историю Китая как безжалостный тиран. Тому, кто, совершив преступление, окажется на дне общества («внизу потока»), людская молва готова приписать любые, самые жестокие преступления, как Чжоу Синю.