I, 1.

Учитель сказал: «Учиться и своевременно претворять в жизнь — разве не в этом радость?^[1] Вот друг пришел издалека — разве это не удовольствие? Люди его не знают, а он не хмурится, — это ли не благородный муж?»

I, 2.

Ю-цзы^[2] сказал: «Очень мало бывает людей, которые, обладая сыновней почтительностью и любовью к старшим братьям, склонны выступать против высших. И вовсе не бывает людей, которые не любили бы выступать против высших, но любили бы затевать смуту. Благородный муж все свои усилия сосредоточивает на корне. Когда корень заложен, то рождается Дао-Путь. Сыновняя почтительность и любовь к старшим братьям — это и есть корень человеколюбия»^[3].

I, 3.

Учитель сказал: «Как мало человеколюбия у тех, кто искусен в речах и обольстителен в манерах!»

I, 4.

Цзэн-цзы сказал: «Я ежедневно трижды вопрошаю себя: отдал ли все душевные и физические силы^[4] тому, кому советовал в делах? Был ли искренним в обращении с другом? Повторял ли то, что мне преподавали?»

I, 5.

Учитель сказал: «При управлении государством, выставляющим тысячу боевых колесниц^[5], будь на этом деле благоговейно сосредоточен и добивайся доверия [народа]; будь экономен в расходах и жалей людей; используй народ в надлежащую пору»^[6].

I, 6.

Учитель сказал: «Молодые люди, находясь дома, должны проявлять почтительность к родителям, выйдя за ворота — быть уважительными к старшим, в делах— осторожными, в словах — правдивыми, безгранично любить людей и особенно сближаться с теми, кто обладает человеколюбием. Если у них после осуществления всего этого еще останутся силы, то потратить их надо на изучение вэнь-культуры».

I, 7.

Цзы Ся сказал: «Если кто-то в отношениях с женой ценит ее моральные качества, не придавая большого значения внешности, отдает все свои силы, служа родителям, не щадит своей жизни, служа правителю, правдив в отношениях с друзьями, то хотя о нем и говорят, что он не обладает ученостью, я непременно назову его образованным».

I, 8.

Учитель сказал: «Если благородный муж не солиден, он не будет пользоваться авторитетом, и его ученость тогда не прочна. Стремись к верности и искренности; не дружи с тем, кто тебе не ровня; не бойся исправлять ошибки».

I ,9.

Цзэн-цзы сказал: «Тщательно соблюдай все траурные церемонии, [связанные с похоронами родителей], и должным образом чти [память предков]. Тогда мораль народа будет улучшаться»^[7].

I, 10.

Цзы Цинь спросил Цзы Гуна: «Когда Учитель прибывал в какое-нибудь государство, он непременно хотел узнать о методах правления. Он сам стремился к этому или ему рассказывали?» Цзы Гун ответил: «Учитель получал все это, ибо был ласков, открыт, уважителен, скромен и уступчив. Его стремления были иные»^[8].

I, 11.

Учитель сказал: «Когда отец жив, наблюдай за стремлениями его [сына]; когда отец умер, наблюдай за поведением его [сына]. Если он в течение трех лет не сошел с Дао-Пути отца, то его можно назвать обладающим сыновней почтительностью».

I, 12.

Ю-цзы сказал: «Когда используют Правила, принцип единения через разномыслие должен быть самым ценным^[9]. Именно этим и был прекрасен Дао-Путь первых правителей. Малые и большие дела они вершили, исходя из этого принципа. Однако, когда встречались неосуществимые дела, они, владея этим принципом достижения единения через разномыслие, добивались такого единения. Но невозможно достичь такого единения вне рамок Правил».

I, 13.

Ю-цзы сказал: «Если [кто-то] в искренности близок к справедливости, словам его можно следовать. Если в почтении [ты] близок к Правилам, избежишь стыда и позора. Если [ты] опираешься на тех, кто не утратил родственных чувств, обретешь надежность».

I, 14.

Учитель сказал: «Если благородный муж не думает о насыщении в еде, йе заботится об удобном жилье, в делах усерден, в речах осторожен, способен сам ради исправления сблизиться с теми, кто обладает Дао-Путем, про такого можно сказать, что он любит учиться».

I, 15.

Цзы Гун спросил: «Что вы скажете, если человек беден, но не льстив; богат, но не заносчив?» Учитель ответил: «Неплохо! Все же его не сравнить с бедным, но испытывающим радость [от того, что обрел Дао-Путь], или с богатым, но любящим Правила».

Цзы Гун спросил: «Не об этом ли говорится в „[Книге] стихов»:

[Изделие из слоновой кости] сначала вырезают, а затем шлифуют;
[Изделие из яшмы] вначале гранят, а затем полируют[10]?».

Учитель ответил: «Цы! С тобой наконец-то можно говорить о „Стихах»! Когда говорю о прошлом, ты уже знаешь, что последует в будущем».

I, 16.

Учитель сказал: «Не печалься, что люди не знают тебя. Печалься, что сам не знаешь людей».

Примечания

1. В первой фразе «Лунь юя», начинающейся со слова «учиться» (сюэ), заключена главнейшая мысль — доминанта учения Конфуция. Учитель объясняет, что такое «радость» и каковы пути ее достижения. Человеку следует осознать, что в жизни каждый может обрести это блаженное состояние, но для этого надо потрудиться. Главная «установка» Конфуция — «радость» — производная от знаний, обогащенных личным трудом. Именно отсюда и проистекает конфуцианский прагматизм. Если же человек получает «радость», совершив кражу или обманув кого-то, его трудно отнести к разряду нормальных людей. Общество обязано осудить подобную личность. Естественно, что были, есть и будут исключения из правил, особенно это касается «маленького человека». Но не следует отчаиваться — человека надо воспитывать постоянно, именно поэтому традиция обязывала заучивать текст наизусть. Зерно мудрости, посеянное Учителем, дало все же свои всходы. Подтверждение этому — сегодняшняя жизнь Азиатско-Тихоокеанского региона, где на смену постиндустриальной экономике приходит на рубеже XX-XXI вв. «экономика, основанная на знаниях», ибо она в гораздо большей степени соответствует новому этапу мирового развития — с глобализацией экономических процессов и особым вниманием к инновациям. «Люди его не знают, а он не хмурится» — пер. В.М.Алексеева (кн. 1, с. 163 — здесь и далее ссылки даются по изданию: Алексеев В.М. Труды по китайской литературе. В 2 кн. Кн. 1. М., 2002. Кн. 2. М., 2003).
2. Весьма знаменательно, что второе суждение составители «Лунь юя» отдают ученику Конфуция. В школе Конфуция действовала традиция, основанная Учителем, — некоторые, самые важные идеи он поручал излагать наиболее способным ученикам. Доверяя им высказывать свои сокровенные мысли, Конфуций хотел показать, что они уже восприняты учениками и будут правильно переданы потомкам. Одновременно он развивал в учениках разум, поощряя способность к самостоятельному мышлению (ср. XVII, 21). К именам только двоих из упоминающихся в «Лунь юе» учеников, в том числе Ю Жо, добавлено почтительное цзы — «учитель». Это означало особое отношение Конфуция к тем ученикам, которых он высоко ценил за ум и сообразительность.
3. В этом суждении впервые встречаются ключевые термины: сяо («сыновняя почтительность»), ди/ти («любовь к старшим братьям»), дао («Путь»), жэнь («человеколюбие»). Термин луань («смута», «хаос») играет в учении Конфуция особую роль. Учитель постоянно внушал ученикам, что нормальная жизнедеятельность возможна лишь в стабильном обществе и прямой долг правителей — заботиться о стабильности как в обществе, так и в государстве. Здесь Учитель предлагает реальный способ предотвращения «хаоса»: если человек будет придерживаться принципа сяо, то его трудно поднять против «высших», а если его трудно поднять против «высших», то он никогда не затеет «смуту». Он неоднократно возвращается к этой теме, достаточно процитировать его суждение: «…в государстве, где царит хаос, не живи» («Лунь юй», VIII, 13). Призыв к стабильности любой ценой стал одним из постулатов современной политической культуры стран конфуцианского культурного региона.
4. Самым спорным в данном суждении является толкование термина чжун (современные значения: «верность», «преданность», «лояльность»). Современные китайские комментаторы, как правило, руководствуются толкованием Чжу Си: «Чжун — это значит исчерпать самого себя». Конфуций словами Цзэн-цзы обучает людей нормам общения: давая советы или оказывая помощь, человек должен «отдать другому все свои духовные и физические силы», т.е. «целиком исчерпать себя». Впоследствии, когда конфуцианство стало официальной идеологией императорского Китая, чжун применительно к поведению чиновника стало означать «преданность вышестоящим», поэтому представляется оправданным сохранить в переводе толкование Чжу Си. Тем более что здесь речь идет о норме отношений сначала между обычными людьми, затем между друзьями. И в качестве критерия отношений между друзьями указана искренность (синь).
5. В VII—III вв. до н.э. могущество государства определялось количеством боевых колесниц. Обычно в колесницу запрягали четверку коней, и управлять ими в бою было нелегким делом. Не случайно умение управлять колесницей считалось одним из «шести искусств», под которыми обычно понимали Правила (ли), музыку, стрельбу из лука, управление колесницей, каллиграфию и счет, а также иногда подразумевали шесть классических канонов.
6. Пер. В.М.Алексеева (кн. 1, с. 167). Расхождение только в трактовке иероглифа синь: у Алексеева синь — «внушай доверие», я же полагаю, что адекватнее переводить синь как «добивайся доверия». От правителя требовалось отнюдь не мало — умение сосредоточиться на главном; быть примером для народа; любить своих подданных; бережно относиться к государственным ресурсам; не отрывать земледельца в страдное время на повинности. Только реализовав все эти принципы, правитель может снискать доверие народа.
7. Цзэн-цзы говорит о соблюдении церемоний, связанных с поклонением родителям и духам предков. Суждение, по-видимому, обращено к правителю. Если он сам будет тщательно соблюдать все траурные церемонии, то и народ потянется за ним: «Народ просветится его примером и вместе с ним придет к усугублению и прочности своих добрых начал» (Алексеев, кн. 1, с. 173).
8. Чжу Си разъяснял ответ Цзы Гуна следующим образом: «Смысл всего этого параграфа такой. Учитель никогда не домогался (не стремился. — Л.П.). Все дело в том, что государи его времени, видя в нем подобные совершенства, проникались к нему уважением, соединенным с доверием, и сами шли к нему спрашивать по поводу системы своих правлений. И это было совершенно не то, что делали другие, которые получали свои сведения, лишь определенно их домогаясь» (Алексеев, кн. 1, с. 174).
9. Центральная мысль суждения заключается в понятии хэ — «единение через разномыслие». Этому принципу, который еще до Конфуция стал кодом политической культуры древнего Китая, Учитель уделял всегда большое внимание. Подробнее см. во вступительной статье «„Четверокнижие» — ключ к постижению конфуцианства».
10. Цитата из «Ши цзина» (I, V, 1: «Ци юй», или «Излучины Ци»). Ср. пер. А.А.Шту- кина: Шицзин. Издание подготовили А.А.Штукин и Н.Т.Федоренко. М., 1957 (Литера- турные памятники), с. 69, «У меня есть милый». Далее ссылки на перевод по этому изданию: Шицзин, 1957 (ЛП).